Королевство кривых зеркал.

[lilac-infant]

Название: Королевство кривых зеркал.
Автор: Инфант.
Пейринг: Менма/Саске (Чараске)
Рейтинг: R
Жанр: слеш
Варнинг: упоминание секса между несовершеннолетними, иногда встречается мат и насиление, истеричный Саске (Чараске)
Дисклаймер: не мое, выгоды не извлекаю.

События параллельной реальности девятого фильма.


- Ну и иди, целуйся со своим Саске, - вопит Сакура, демонстративно хлопая дверью так, что трещат старые винты.
- Ну и пойду, - спокойно отвечает Менма, безразлично окидывая взглядом замеревших рядом друзей.
- Правда? - тонко улыбается Киба.
Менма хмыкает, задумчиво проводя пальцами по исщеплённой царапинами поверхности стола.
- Ты думаешь, мне слабо?
Киба отрицательно качает головой, знает - не слабо. Но Менма не замечает жеста. Или, возможно, просто не хочет замечать.
- А я вот пойду. И сделаю.
- Не надо, Менма-кун, - Хината улыбается-улыбается-улыбается. Так, что по телу сидящего рядом Шикамару проходит позорный озноб.
- Мы с тобой поспорили, собачник, - бросает Узумаки уже на ходу.
Фигура в меховом плаще скользит сквозь пёструю толпу, плавно исчезая из вида.
И что это, черт побери, сейчас было?

- Собачник? Но я ведь ненавижу собак...

Но Менма не слышит. В голове у него вихрь из надломленных мыслей. Им движет, должно быть, азарт.
Саске соглашается, когда ему предлагают пройтись.
Ему нравится Менма: он сильный, озлобленный и крутой. И девчонок у него уводить круто.
Просто так, делать потому что нечего.
- Я тут с собачником поспорил, - сообщает Менма, прислоняясь к стене.
- Бить будешь? - улыбается Саске.
- Нет. Иди сюда, - Узумаки неловко обхватывает руками талию, неловко прижимает к себе. Целует небрежно и быстро, а Саске даже не краснеет.
- М, - выдаёт Учиха, - ясно. Возьми на память, ладно?
Тонкими пальцами вдруг сдёргивает с себя побрякушку на цепочке и наматывает Менме на руку. Тот смотрит растерянно, раздраженно немного.
- Мы теперь... Это Самое? - вдруг интересуется Менма, рассматривая изящный подарок.
Саске жеманно смеётся, перед зеркалом тренировался, не иначе. Свет удачно играет на ямочках его щёк.

- Это Самое? Ну, пусть будет Это Самое.
Он коротко чмокает Менму в щеку и исчезает за ближайшим поворотом. А Узумаки еще долго стоит посреди черной улицы и размышляет над тем, во что ввязался на этот раз.

***
То Самое продвигается отлично: скрытно ото всех по лучшим законам мелодрамы.
Саске нравится развешивать лапшу на уши - у него на это, можно сказать, от природы дар.
Менма понимает, что на самом деле никто и не узнает. Просто мальчишкам - наплевать, а девчонки слишком любят Саске, чтобы снять розовые очки.
А если все-таки узнают - конец. Менму точно выставят насильником сердцеедом, с которым Саске обжимается лишь от невъеденной доброты ко всему живому.
И не только обжимается, кстати. После их первого раза Менма заявляет, что трахается Саске, в общем-то, не очень.
Саске хлопает дверью и на следующий вечер в наглую динамит Узумаки, запулив ему в лицо парочкой кунаев в качестве профилактики.

На утро Киба и Менма работают в паре на тренировке. И все бы ничего, но в тот самый неповторимый и ответственный момент, когда враг атакует в спину, все грешат надеждой, что напарник прикроет спину.
Вот и Киба надеется.
Только Менма прозевает. Не то, чтобы он и вправду не хочет прикрыть его; просто - прозевает. Даже головы не повернёт, куда там. Еще и нахамит, скотина такая.
- Будешь пропускать подобные удары - сдохнешь на первой же миссии, - бросает Узумаки, равнодушно полируя кунаи.
- Если бы ты меньше думал о своей Принцессе, мы бы...
Крепкий и точный удар в челюсть прерывает чересчур эмоциональную тираду.
На представление сбежались отчего-то моментально развеселившиеся шиноби.
- Пошел ты, любитель кошачих задниц. И вы все. - Озлобленно бросает Менма, оглядывая полигон. - Вы тоже.
- Нервный какой, - хмыкает Неджи, ловко обвязывая пальцы бинтами.
- Саске не дал, - едко констатирует факт Инудзука, сплёвывя кровь.
- Ты сам виноват, - пожимает плечами Шино, прослеживая взглядом траекторию полета осы в паре метров от головы Хинаты.

А эта черноокая сволочь, принцесса-непринцесса, после тренировок опять хватает розочку - красную, изящную розочку - и тащится по улицам.
И побрякушек понавешает на себя. Ожерельев, браслетов. Чёрт.
Люди, собирайтесь. Первый парень на деревне розочки раздаёт.
Стоит, как всегда, в цветнике. Окруженный толпой пёстрых нимф. Они все, черт возьми, к нему так близко. Так отвратительно, до рвотных спазмов в желудке. Слишком близко, их слишком много: ненастоящих, барби, жадных, слепых.

Менму коробит от этого зрелища как от переваренной каши.

- Йо, Менма, - Саске приветственно склоняет голову - ближе не подходит. Знает, поганец, как сильно Узумаки жаждет свернуть ему шею.
- Тебя Какаши звал.
Саске прищуривается. Изящно махает белой рукой на прощанье.
Саске знает, что Менма врет.
Он также знает, что трахается он куда лучше, чем "не очень".
Просто Узумаки - недовольный кретин. И жить без проблем он не может. Если их нет - он создаст, долго ждать не придётся.
А Менму не терзают муки совести. Он просто хочет сейчас.
Хочет Саске.
Желательно сзади, у стены и с засосами.

- Ревнуешь? - колко выдыхает Учиха.
У него в красивых глазищах черный бархат и фруктовая мяготь.
- Если хоть с одной из них ты решишь зайти дальше...
Саске аккуратно улыбается кончиками губ, плавно скользит рукой по внутренней стороне своего бедра, гибко откидывает шею. Выдыхает вульгарно и неожиданно:"Ах". Прогибается мягко и говорит так тихо, мелодично, как говорит только с ним:
- Никто, кроме тебя.
Менма одобрительно кивает, поглаживая ладонью кончики черных волос: Саске сегодня определённо хороший мальчик

Почему-то сексом они всегда занимаются в квартире у Менмы. На его узкой неудобной кровати. Чтобы Саске ерзал, недовольно хныкал от неудобства и глотал рваные вздохи.
Во время оргазма Саске говорит "Чёрт".
Менма всегда кончает молча.


Менма ревнует бешено и злобно. До белых нематериальных пятен перед глазами и спутанных мыслей.
Саске ревнует мстительно и кротко. До белых вполне материальных пятен на бледном лице и спутанных волос на затылке.


***
Они дерутся красиво и злобно.
Потенциал Саске - вещь загадочная. Он вроде как есть - а вроде и нет.
Учиха побеждал во всех спарингах, но драки с Узумаки, это...
Это не то.
Стоит им разойтись: дыхание горячо сбивается, адреналин тяжелыми ударами, клубками крови - прямо в виски, и Саске неожиданно тонко лыбится и, отбрасывая кунай, обвивает руками Менму за шею.

Саске говорит - его драки заводят, аж жуть. Особенно Менма. Весь такой мрачный и демон у него крутой...
Менма считает, что Учиха трус и отмазки у него дерьмовые.

- Приходи ночью, - шепчет Саске, ласкаясь о щёку.
- Сейчас, - хрипит Менма, хватая изворотливую сволочь за все неприличные места.
Учиха жеманно улыбается, закусывая влажные губы:
- Менма...там милые дамы, кафе...обещал...а-ах.
- Сейчас, - отрезает Узумаки.
В его руках потрескивает черная запретная (вообще-то) техника.
Учиха пожимает плечам, отчего лямки ползут вниз по красивым изгибам узких плеч.
Сейчас - так сейчас.

***
А потом Менма говорит Саске, что ненавидит долбанную Коноху.


Саске вдруг хватает его за локоть. Смотрит уверенно. Как смотрят глупцы перед своей первой битвой - с отчаянным желанием принести мало кому нужную жертву.
- Нам нужно сбежать, - серьёзно говорит Саске, - представляю выражение лица папаши...
- Что ты несёшь?
- Эта деревня сгнила изнутри, - Саске не понимает, что просто повторяет слова отца. Он даже не понимает их смысла. Хуже всего то, что ему уже все равно. Он и понимать-то ничего не хочет.

- Никуда ты не пойдешь, - отрезает Узумаки, нетерпеливо выдергивая руку из плена тонких пальцев, - Итачи с меня шкуру сдерёт.
Бледное лицо Саске искажается, расплывается в зеленоватом лунном свете. В глазах черными пузырями бурлит ярость, придушенная гордость и совсем детская обида.

Саске похож на красивую точёную куклу, выполненную по заказу придирчивых богачей. Только Саске собрал не мудрый, заботливый мастер. Его собрали где-нибудь за помойкой, подпольно, из вредных для здоровья химикатов. Вывернуть его наизнанку, и, ни дать - ни взять, найдёшь надпись "Смерть коноховским детям".

- Я все расскажу, - в тихом голосе младшего Учихи слишком явно сквозит бешенство, - Расскажу, что ты собираешься сделать.
Менма нехорошо усмехается, пожимает плечами и уходит.


Саске не рассказывает.

- Потому что трус, - безапелляционно заявляет Менма, раздраженно покручивая в руках побрякушку на серебряной цепочке.
Человек в оранжевой маске закатывает глаза и терпеливо дожидается момента, когда Менма перейдёт уже к обсуждению плана по уничтожению деревни.


***
- Отвали, оставь меня, - Саске шарахается в сторону от какой-то миловидной фаворитки, из-за чего побрякушка на его шее забавно позвякивает.

- Принцесса в истерике, - заговорщески шепчет Шикамару, подперев голову рукой.
- В истерике, - поражено замирает Ино.
- В истерике, - машинально повторяет Киба, - разве это не его обычное состояние?
- Вздор.

Менма впрочем тоже выглядит потрёпанным и немного озадаченным. На тренировках он зевает, пропускает атаки и вообще витает где-то в облаках.
- В чем дело? - спрашивает Гай, которого Узумаки едва не сшиб с ног на одной из главных улиц.

- В чем дело? - любопытствует Человек в Оранжевой Маске, с которым они уже привыкли по вечерам делиться адскими планами по захвату мира.
- Ничего, - Менма только пожимает плечами. День нападения на родную деревню приближался неумолимо быстро.
- Переживаешь за Коноху, - констатирует факт без-пяти-минут-Мадара, удобно развалившись на небольшом каменном выступе.
- У меня там девушка.
- Девушка? - иронично подытоживает.
- Девушка.
- Хорошенькая хоть?
Менма склоняет голову набок, задумчиво обводя взглядом комнату.
- Да.
Узумаки бредёт к двери. Пожалуй, сегодня нужно домой - папа возвращается с миссии. А после миссий он всегда такой раздражающий. Задает много вопросов. Хорошо, что Менма умеет врать.

- А братик этой девушки тебе по ушам не надаёт? - Человек в маске улыбается. Видно по наглым скачущим искоркам на радужке глаза.
Менма заливисто хохочет и говорит, что никакого братика у нее нет.
Он все еще думает, что он чертовски хорошо умеет врать.

- Ну-ну, - печально вздыхает без-пяти-минут-Мадара, размышляя над тем, что этот параллельный мир весь какой-то нескладный и некультяпистый. Всё тут как-то не то, и как-то ужасно не к месту:
Менма с его озлобленностью и безумным лисом на посылках; Саске, по последней моде впавший в меланхолию; Акацки, убирающее за Конохой дела погрязнее, да и все остальное.

Нелепая реальность, подредактированная нелепым подростком с детским комплексом всеобиды и девушкой-недевушкой в придачу.

***
А когда пресловутый план человека в маске совместно с Менмой терпит позорное и сокрушительное поражение - никто даже не удивляется.
Под таинственным преступником скрывается всего лишь то тот самый адский мальчик с Кьюби в животе. Никто не удивлен, хотя все стараются. Причитают, мол, надеялись, что на путь истинный встал, а он опять...вот.
Им, конечно, невдомёк, что свою "девушку" на время взрыва Узумаки припрятал в Акацки. Как бы между прочим вякнул при Итачи: мол, извини, но подорву ведь все к чертовой матери. Тот, естественно, бросился на эвакуацию строптивой Принцессы - и след простыл.
Саске отлично переживает взрыв новой техники Менмы километрах в тридцати от места происшествия. Не страдает но отделывается лёгким испугом.

Доброе действо только Итачи и оценит. Выразит в мимолетном признательном взгляде и понимающем вздохе.
Хотя, вообще-то, он против.
Но с Менмой не дерётся.
У Менмы - лис и влияние на непутевого братишку. Еще утащит его в какую-нибудь адскую отступничью глушь - ищи его потом по подземельям да по борделям, не приведи господи.

***

Хокаге сурово поглядывает на Узумаки сквозь линзы очков.
- Ты хоть понимаешь, что натворил?
- Да, Ваша Светлость, - Менма паясничает, за что сразу получает подзатыльник от рядом стоящей матери. Не такой заботливый подзатыльник, как это бывает в тяжелые времена. Подзатыльник злой и болезненный - Менме даже немного неловко.
Он хочет сказать что-то. Что-то оправдательное, несуразное и, наверное, глупое. Но дверь распахивается.
Неизбежно и совершенно внезапно.
На пороге - запыхавшийся Саске.
- Подождите, - говорит.
Все выжидающе смотрят на младшего Учиху: что, боже мой, этот хороший мальчик из приличной семьи тут забыл?..

Толпа девчонок во дворе восторженно вздыхает. Ждет, когда Прекрасный Принц Саске попросит за несчастного и злобного преступника. Да, столь благородный поступок определённо в его стиле!
Но Саске отчего-то говорит нечто совсем иное:

- Я все знал.
- В самом деле? - растерянно переспрашивает Цунаде, отрываясь от созерцания каких-то бумаг.
- Да, я...с ним заодно.
- Заткнись, - вдруг срывается Менма, - замолчи. Он лжет, мама, папа, ради бога, он лжет.
В голосе Менмы - внезапно - тусклость. Нотки, едва уловимые, отчаяния, безумия; в глазах надпись мигает синими искрами:"Не нужно, Саске".
Минато с Кушиной переглядываются. Недоуменно. Куда им, чёрт. А у Менмы кончики пальцев отчего-то колит и горло сводит болезненными спазмами - ёкает ощутимо до неприятной дрожи и осадка на сердце.

Не нужно ведь , придурок. Остановись. Возьми свою грёбанную розочку и иди флиртуй с дурочками по улицам.
Пожалуйста.

- Отправитесь в исправительный лагерь к Орочимару. Оба.
У хокаге нет ни времени, ни желания разбираться в этой голубоватой Санто-Барбаре. Хочет мальчишка в лагерь - будет ему лагерь. И Итачи может даже не просить.
Цунаде с размаху лепит на документ круглую печать деревни листа.

***


Орочимару в принципе нормальный шиноби, когда держится на безопасном расстоянии от бутылок с выпивкой.
Саске он нравится, а Менма считает, что у санина явная склонность к педофилии и прочим видам извращения.
Как-то раз Орочимару под градусам разболтает юным приятелям некоторые подробности его интимной жизни, после чего Менма устраивает, наверное, первую и единственную в своей жизни истерику.

- Я, ебать их всех, не хочу жить с этим спившимся повелителем всякой нечисти, - вопит Узумаки, с размаху разнося в щепки еще одну ни в чем не повинную дверь, - эти гребенные змеи. Повсюду. Ненавижу.

Саске это не нравится. Саске это совсем не нравится. Все-таки истерики всегда были только его прерогативой.
Он вдруг бросается Менме на шею, душит в объятьях, быстро и аккуратно целует шею, игнорируя крики и сдержанный мат.
Менма выдыхает, отчего-то вспоминая дурацкие уроки по управлению гневом.
Он поддается.
Охватывает ладонями покрасневшие щёки, бережно гладит загрубевшими пальцами - по привычке, будто слезы оттирает.

Саске хороший. В такие моменты - особенно. Тёплый, уютный и тихий. Свой.
До мелочей, до красного пятна от последней драки.

Надо заметить, на тренировках Менма лупасит ненавистного санина с нещадной периодичностью. Ублюдок странно смотрит на Саске.
А мысль, что младший Учиха может быть таким тёплым, уютным и тихим для кого-то другого Менме очень не нравится.

Саске с Менмой вообще неплохо ладят в последнее время. Тренируются, вместе лопают пресные орочимаровские обеды и трахаются раза по три в неделю.
Потом Саске от своего извечного кошмара вскакивает посреди ночи голый и растрепанный. В глазах у него - черная паника, Менма бы его стукнул, но гаденыш ближе к утру всегда такой ласковый и уязвимый, что рука застывает в воздухе, а потом машинально приглаживает растрепанные волосы.
Саске часто снится этот дурацкий сон, после которого он всегда очень болтливый и склонный к телячьим нежностям.

- Мне снится мир, Менма. Целый мир, ты представляешь?
В этом мире Саске больно. Все время очень больно и отчего-то мрачно. Он сильный, сильнее Менмы, это наверняка. И война там. Жуткая, бесконечная. И Итачи мёртвый, странный, непонятный.
А Менма там добрый очень. Светлый, взрывоопасный, искренний до безумия. У него руки тёплые и лазурно-бережный взгляд, но сон Саске все равно не нравится.
Менма отмахивается, конечно. Лис, наверное, треклятый лезет в подсознание к кому не лень.


Кьюби, к слову, нравится младший Учиха. Он даже как-то дал почесать ему спину после особо тщательных уговоров. Без шарингана в них не обошлось, но Менма считает - эти двое явно делают успехи.


***

- Что будет, когда мы выберемся из этой ужасной дыры, Менма? - шепчет Саске, прижимаясь щекой к шее неудачливого джинчурики.
- Будет апрель, идиот.
Саске фыркает, копошится, опрокидывая с тумбочки заботливо оставленную Орочимару кружку с водой.
- Не шуми, придурок.
- Ну, ты смотри. На шум сбежится сюда все орочимаровское логово, все шиноби деревни Листа, кошки, собаки и даже Кабуто. А мы тут голые в постели. И обнимаемся, Менма, - серьезно продолжает Саске, внимательно смотря на джинчурики.
- И что дальше? - позволяя себе улыбку, в темноте не видно.
- Как что? Все обязательно пафосно выронят что-нибудь из рук и будут долго шептать "Боже, какой кошмар". Ну забавно ли, Менма-кун?
- Ты идиот. Будто для них это неожиданность.
Саске трётся носом о плечо Менмы, улыбается мягко и совсем по-доброму.

- И Итачи прибежит...
- Спи уже, Саске.
- Сплю я, Менма, сплю.