Автор: Инфант
Бета: Chara Kaufmann
Пейринг: Наруто/Саске; второстепенный Орочимару/Саске, Киба, Кабуто, Цунаде, Темари, Хината, Тобирама.
Рейтинг: от R до NC-17.
Жанры: слеш, омегаверс, ау.
Предупреждения: кинк, смерть второстепенных персонажей.
Размер: миди.
Состояние: в процессе, планирует две-три части и эпилог.
Дисклаймер: персонажи не мои, выгоды не извлекаю.
От автора: я не претендую на историческую точность, хотя я и старалась не допускать грубых ошибок. Давно хотелось написать что-нибудь на подобном фоне. Омегаверс очень условен: я практически не делаю акцентов на физиологии альф, омег и бет. В шапке могут появиться новые предупреждения.
Род Узумаки всегда был крайне неприятен для короны Западных Земель. Дело было даже не в формальной возможности притязаний на престол. Просто представители упомянутого рода издревле славились тем, что преподносили неприятности различным священным монархам. Наруто Узумаки, милостью богов принц северных земель, прибыл в столицу, дабы засвидетельствовать монарху свое почтение, однако родовое "проклятие" взяло над ним вверх, и он все-таки принялся делать то, что так хорошо удавалось его предкам.
читать дальше
Глава первая, в которой герцог Узумаки восхищается тем, чем ему очень опасно восхищаться.
Зал сиял миллионами персиковых оттенков. Переливался перед глазами пёстрым шёлком дорогих материй, свечей, золотых щегольских пряжек.
Родной замок запомнился Наруто мрачными крепко сбитыми стенами, одиноким садом и желтыми лицами предков на старых полотнах, украшающих парадную галерею.
Столица несколько перевернула его представления о мире, она была узкая, сжатая, пропахшая лимонной настойкой и кровью.
Свет поразил молодого герцога своей учтивостью и тонкостью обращения.
Наруто, все двадцать четыре года своей жизни проживший в глухой провинции в обществе одного старого учителя и суетливой alma mater отвечал всем невпопад, зачастую неумышленно грубо, однако подкупал общество своей упрямой искренностью и использованием давно устаревших словечек.
Граф, дававший бал по случаю свадьбы дочери, заметно нервничал: Его Величество так и не появлялось, хотя минуло уже четверть часа с начала официального торжества.
Наруто стоял подле хозяина вечера, осматривая людей пытливым, несколько даже неприличным взглядом.
- Вы так смотрите, герцог, будто задумали какую-то презабавную шалость.
Сакура прислонила к губам веер. Ее зеленые глаза отсвечивали веселыми, желтыми огоньками, она была утонченна, но некрасива. Манеры Сакуры сквозили приятным жеманством, Наруто непременно увлекся бы ею, будь он моложе и неопытнее.
Герцог ощутил некоторое разочарование от столичных омег, от их манеры держать себя и от их запаха - всегда чуть резковатого и неестественного.
Деревенские омеги пахли молоком и сладким сеном, столичные - парфюмом и сталью, и для Наруто это была одна из самых неприятных перемен, связанных со сменой обстановки.
- Могу вам поклясться, я совершенно ничего не замышляю. Мне чрезвычайно интересно увидеть Его Величество, я лишь высматривал его.
Сакура только покачала головой, улыбаясь подошедшему к ним Кибе Инузуке - обладателю должности главного ловчего. Он был очень молод и необязателен для этой роли, многие до сих пор не могли растолковать, как он смог добиться успеха, имея при себе лишь страсть к охоте и содержанию псарни.
Киба отличался феноменальной развязностью, его запах альфы сильно мешался с запахом мокрых собак и дорожной пыли. Он был дальним родственником Наруто, и поэтому наотрез отказался позволять ему оставаться в гостинице. Семья Инузука занимала неплохой, но уже порядком поистрепавшийся особняк в конце главной улицы.
- Уверяю вас, дорогой герцог, что когда появится король - вы узнаете об этом первым. Отсюда прекрасный вид на парадную лестницу.
Глашатый, одетый в неподходящий костюм для весенних балов, тяжело ударил по полу скипетром, привлекая всеобщее внимание. На некоторое время вся зала наполнилась его трубным, тяжелым голосом:
- Его Величество Король и Её Величество Королева.
Прокатился легкий гул, стало душно и неспокойно. На верхней ступени парадной лестницы появился невысокий человек лет пятидесяти под руку с дамой. Она была уже немолода, нехороша собою, но неуловимо-очаровательна.
В одно мгновение в душе Наруто проскользнуло сразу несколько яркий ощущений: разочарование, любопытство и волнение.
Он с жадностью следил за каждым движением королевской четы, стараясь не упустить ни одного мимолётного жеста, когда вдруг осознал, что король и королева - не единственные, кто спускался по лестнице. Гибкой тенью за королём и королевой неотступно следовал еще один человек, и Наруто неожиданно ощутил сильный приступ неконтролируемой тревоги. Он впервые видел нечто столь вызывающе-красивое. Черные волосы обрамляли лицо ласковыми, ровными линиями, пряди переплетались с тонкими, едва заметными шелковыми лентами, расшитыми жемчугом и рубинами. Юноша был спокоен и сдержан, дышал словно холодными ветрами Восточных пустынь. На нём была одежда покоренного Востока, широкий вырез украшала брошь с бело-красным веером - Наруто сразу узнал символику Восточного дворянства.
«Пленник Третьей Восточной Войны» - герцогу стало действительно жаль его: с потерянной независимостью Восток потерял и своё дворянство, в королевстве юноша, кем бы он ни был раньше, терял все свои титулы.
- Кто это? - Узумаки спросил машинально, наверняка на выдохе. На выдохе, какой позор. Сакура едва заметно нахмурилась, перебирая в руках веер, и ничего не ответила.
- Это Саске Учиха, - неохотно поведал Киба, смотря на плавно спускающегося по лестнице юношу насмешливым взглядом, - пленен во время последнего Восточного похода. Неслыханная дерзость: приехать с королем в одной карете, да и к тому же заявиться на бал в его сопровождении, когда Ее Величество присутствует на торжестве. Ни совести, ни чести, сразу видно дикое Восточное воспитание.
Саске прошёл мимо Наруто, и воздух наполнился шелестом шелковой ткани и сладким, зовущим запахом омеги. Наруто нетактично проследил за ним взглядом, вдыхая полной грудью аромат восточных пряностей, зрелого винограда и еще чего-то неуловимого, но невозможно сладостного и влекущего.
- Не смотрите так на него, кузен. Один граф уже имел честь платонически наслаждаться красотой этого господина и теперь вынужден коротать оставшийся век за решеткой по обвинению в государственной измене.
Наруто вздрогнул и отвел наконец взгляд от сильных, но гибких плеч и узких запястий.
Вечер был безнадежно испорчен, все мысли герцога вертелись вокруг королевского фаворита. Наруто не слушал, что ему говорили и отвечал коротко, невпопад. Он терял лицо, возможно, сам того не осознавая.
Не вступая в весёлый разговор, Саске вел медленные беседы только с двумя или тремя собеседниками. Его речь была быстра, но Наруто уловил чувственный, приятный восточный акцент: Саске уделял слишком много внимания согласным, отчего они становились чуть звонкие, похожие на приглушенное рычание.
Когда принесли столы для карт, Наруто уже сумел взять себя в руки и завязал несколько многообещающих знакомств.
В карты герцог играл недурно: он был импульсивен, но настырен, а нежелание проигрывать способствовало успеху.
Саске оказался с ним за одним столом, и Узумаки жадно стремился добиться его внимания.
Однако Саске был холоден и даже не смотрел в его сторону. Он был азартен и упрям, ставил на кон украшения, деньги золотом и серебром. Играл поверхностно, лениво, откинувшись назад и открывая плавный изгиб длинной шеи. Он будто стремился проиграть всё и скорее, Наруто чувствовал себя неловко.
«Отчего же он не говорит со мной?» - смешался герцог, он не знал, как реагировать и оттого злился.
- Зачем же вы ставите так много? - вдруг спросил Наруто и тут же в ужасе распахнул глаза, не ожидая от себя столь невоспитанных вопросов. Все повернулись к нему, впрочем, ничуть не удивленные. Саске, казалось, совсем не смутился вопроса, Узумаки понял, что он привык слышать в свой адрес нетактичные вещи. Casus ordinarius.
- Я ставлю столько, сколько могу заплатить, - совершенно спокойно сказал Учиха, снимая с пальца поразительно изящный перстень и протягивая его к столу, - сколько я могу себе позволить.
Наруто почувствовал неуловимое оскорбление, в ярости припечатывая карты к столу, отчего уголки чуть замялись.
- Вы намекаете, что у меня недостаточно средств? - герцог действительно не располагал большой суммой денег. На его землях выдался неурожай, к тому же эпидемия оспы унесла жизни почти одной трети крестьян.
- Могу вас заверить, что мне абсолютно не интересно количество ваших средств.
- Мне совершенно ясно, что мои средства вас не интересуют, - разозлившись от уязвленной гордости, продолжал Наруто, - у вас уже есть надёжный источник дохода.
За несколькими зелёными, словно поля родной провинции, столами пораженно притихли.
Саске побледнел, губы его сжались в плотную линию.
- Благодарю вас за партию, - он ровно поднялся, откладывая карты, - но я вынужден откланяться.
Учиха слегка склонил голову и быстро исчез в полумраке коридора. Наруто почувствовал острую, колющую боль - от растревоженной совести. Он ощутил, что совершил нечто низкое, уподобился кому-то и предал доверие отца, все время повторявшего, что любая омега достойна уважения.
Герцог поспешно прервал игру и последовал за Саске. Тот стоял у широкого, распахнутого настежь окна, за его спиной виднелись острые силуэты обнаженных деревьев и сухая, растрепанная трава парка.
- Я прощу прощения, за то, что посмел выразиться в ваш адрес подобным образом.
Саске медленно повернул голову, и его лицо, чуть прикрытое мягкими ночными тенями, показалось Наруто еще более очаровательным.
- Вы не только невоспитанны, но еще и глупы.
- Простите? - Наруто немного растерялся, так и не отнимая от груди почтительно прижатую руку.
- Я ушёл только потому, что Его Величество заметил наш неприятный разговор. Вы молоды и недальновидны, мне бы не хотелось. чтобы от глупостей вроде этой, вы напоролись на кинжал где-нибудь в подворотне. Но теперь он вам точно обеспечен.
Какая-то болезненная тень пробежала по лицу Саске прежде чем он отвернулся.
- Я в состоянии постоять за себя, можете не сомневаться.
- Мне это неинтересно, - ровно отозвался Учиха.
Его плечи неестественно дрожали от осенней прохлады, но Наруто так и не осмелился предложить ему руку, неприкрытую даже перчаткой.
Вечер герцог покинул с твердым убеждением, что Саске Учиха был слишком большого мнения о себе.
Дорога домой была неспокойна. Лошади вели себя нервно, Киба периодически проводил пальцами по эфесу шпаги. Каждый шорох казался обоим неправильным, в воздухе сгустился запах смерти и помоев.
В тот час герцогу это казалось предвестием необратимого, но спустя время он осознал, что это лишь повседневный запах столичных улиц, наполненных горем, бесчестием и невежеством.
- Кузен, - неуместно громко позвал его Киба, - позвольте дать вам один хороший совет.
Наруто вздохнул и сдвинул шляпу, не замечая, что невольно прикрывает лицо.
- Это лишнее.
Киба резко натянул поводья.
- Ваши взгляды заметны, ваше поведение вызывающе. При дворе множество прекрасных, богатых омег, которые не откажут вам в своём внимании. Забудьте о нём. Саске никогда не ответит на ваши притязания.
Узумаки усмехнулся. Тонкая линия его губ плавно кривилась в неярком свете соседнего окна. Промозглый ноябрьский ветер гладил лицо, а мрак в конце улицы тяжело клубился, отчего создавалось впечатление, что они путешествовали в никуда.
- Что же, он не человек?
Инузука отвёл взгляд, слегка пришпоривая лошадь.
- Скорее, лёд. Такой, что луч солнца увянет, едва его коснувшись. Даже в его красоте будто есть что-то порочное. Не понимаю, как он может привлекать? За таким волочиться - словно ходить по темному переулку, где тебя поджидает убийца.
Наруто отпустил поводья и поднял голову к мрачному небу, с блаженством вдыхая неожиданный порыв свежего ветерка.
- Cuique suum, мой друг, - сказал он, обезоруживающе улыбаясь, - каждому свое.
Глава вторая, в которой Саске Учиха демонстрирует Наруто удар, которому его научил король.
Утро выдалось ненастным, сквозь свинцовые облака неохотно и редко скользили солнечные лучи. Погода нагоняла на герцога сонливость. Он пришпорил коня, наслаждаясь короткими мгновениями быстрой езды.
Охрана королевского дворца посмотрела ему вслед, но никто не сказал ни слова.
Звон подков отразился от каменных стен главных ворот.
Вчера Наруто позволил себе забыться и не был представлен кронпринцу, к которому имел неотложное дело.
Кузен Узумаки, милостью богов, король всех земель к северо-востоку, передал господину кронпринцу письмо, которое, по всей видимости, имело содержание весьма опасное.
Наруто хотел войти во дворец через один из боковых входов, наиболее неприметных.
Но его ждало разочарование: внутренний двор был полон людей.
Вокруг слышался смех и звон шпаг, и не было в мире симфонии приятнее этой.
Король Орочимару, известный как одна из лучших шпаг своих земель, упражнялся в фехтовании, показывая своим дворянам один блестящий удар за другим.
- Дорогой кузен, - Киба окликнул герцога, жестом предлагая принять участие в поединке.
Наруто вежливо улыбнулся, прислоняя руку к груди, и учтиво поклонился Его Величеству.
- Господин главный ловчий, представьте же нам вашего родственника. При нашем дворе представителей рода Узумаки не было со времен принца Нагато.
Наруто несколько побледнел, вспоминая скандальную историю, которая наложила на его семью проклятие провинциальной жизни.
Киба представил его, звонко перечисляя все титулы и даже упомянул о том, что Наруто хорошо проявил себя как полководец во время Северной кампании. Орочимару кивнул, и герцог воспринял это как жест одобрения. Душа его наполнилась гордостью и счастьем, он поблагодарил государя за разрешение вернуться ко двору в самых изысканных выражениях, на какие только был способен.
Однако выводы о королевской благосклонности оказались слишком поспешными.
- Саске, займи господина герцога ненадолго, нам бы хотелось оценить его навыки владения шпагой.
Учиха, сегодня одетый в западном стиле, возник за спиной короля, равнодушно наблюдая за будущим соперником.
Тишина опустилась на внутренний двор.
Придворные пораженно переглядывались: велеть столь родовитому дворянину, как герцог Узумаки, драться на дуэли, пусть и шуточной, с человеком неблагородным, было грубым оскорблением в его сторону.
Орочимару лишь использовал неоднозначное положение Саске, дабы унизить представителя рода, издревна приносившего короне не самые приятные сюрпризы.
Наруто вновь ощутил разочарование, но подавил в себе это чувство и улыбнулся.
- Я почту это за честь.
Саске поднял на него усталый взгляд, в котором на секунду блеснула удивленная благодарность.
Король усмехнулся и отошел, пожелав герцогу не потерять лицо в столь затруднительном положении.
Сердца придворных дрогнули, разрываемые противоречивыми чувствами.
Герцог Узумаки восхищал своим прямолинейным заступничеством. Но предметом этого заступничества стал человек недостойный, лишенный чести и благодетели.
Наруто отдал слуге шляпу и плащ.
Лезвие шпаги лениво блеснуло на осеннем солнце.
Они скрестили шпаги, и Узумаки храбро бросился вперед, но при этом плохо рассчитал длину шпаги Саске, которую тот прижимал к телу. Герцог едва успел уклониться, одно неверное движение - и лезвие ранило бы его в бедро.
Учиха вступил в бой отчаянно, острие его шпаги то мелькало у самых глаз, то грозилось оставить на груди длинный порез. Наруто приходилось делать добрый десяток выпадов в минуту, дабы отразить все яростные атаки.
Он встречал улыбкой бурю ударов, которую обрушивал на него Учиха. И Саске становился злее, быстрее и грациознее с каждым мгновением.
Они то отходили в сторону, то набрасывались друг на друга настолько стихийно и развязно, что полностью захватили внимание публики.
Поединок, опасно-прекрасный, затягивался, и Саске краем глаза уловил мрачное выражение лица своего монарха.
Взгляд его изменился: Учиха вдруг посмотрел Наруто в глаза, как глядит на охотника зверь, превосходящий его в силе, но проигрывающий в средствах.
Он вдруг развернулся, короткие волосы взметнулись, а рука поднялась с ужасающей скоростью.
Наруто ощутил на горле холод лезвия.
Саске дышал тяжело, его лицо чуть раскраснелось. Удовлетворение победой - все, что он ощущал в тот миг.
Это была победа, которую ему принес именно тот проклятый удар. Удар, который показал ему король. Орочимару посвятил комбинацию ловких движений Учихе, и обучил его. Тогда Саске был наивен и не осознавал элементарной истины жизни: за все нужно платить рано или поздно. Все произошло всего несколько лет назад, но для него минула вечность.
Саске смог подавить возбуждение от хорошей схватки, но запах подавить не сумел: тело, растревоженное поединком с альфой, реагировало остро.
Герцог невольно подметил, какой Учиха ладный и стройный, особенно в скромном камзоле из черного бархата.
Вокруг них пели шпаги, придворные омеги, и юноши, и девушки, смеялись и прятали руки в соболиные муфты, хотя воздух был еще теплым.
- Не смотрите же на меня так, - потребовал Учиха, проходя мимо.
Каблуки ботфорт глухо застучали по камню.
Наруто наконец заставил себя сделать вздох. Он осознал, что действительно мгновение назад смотрел на Саске с пристальным восхищением.
Но не с восхищением перед экзотической омегой. Наруто восхищался им, как восхищаются сильным соперником и просто человеком, идеальным во всех отношениях: во внешности, фехтовании, интеллекте и красноречии.
Герцог откланялся и, вместо того, чтобы вспомнить о кронпринце и письме, вдруг бросился в сторону парка.
У невысокого и опрятного фонтана он остановился.
Опустил ладони в ледяную прозрачную воду, где плавали желтые листья.
Дыхание сбилось, озноб проходил по спине.
Прошло время, прежде чем Наруто осознал, что за ним кто-то наблюдает.
- Как ваше самочувствие, монсеньёр?
Наруто незаметно поправил эфес шпаги и улыбнулся.
- Граф Тобирама, - над его головой несчастно чирикнула какая-то птица, - что привело вас сюда в такое время? Сейчас здесь совсем пустынно.
Узумаки обвёл взглядом осеннее запустение. Трагическая красота действительно была обделена вниманием знати.
Тобирама нахмурился и посмотрел герцогу в глаза.
- Я видел, как Саске Учиха последовал за вами, - Наруто слукавил, если бы сказал, что сердце не пропустило удар, - мне бы не хотелось, чтобы Ваша Светлость по неопытности поругали свое имя, благоволя этому господину.
- Вам бы не стоило пренебрежительно отзываться об омеге, это дурной тон.
Наруто вспомнил: Тобирама никогда не обращался к Саске на "Вы", полагая, что это ниже его дворянского достоинства.
- Мой вам совет, монсеньёр: если хотите заслужить внимания этой омеги, лучше подарите ему пару браслетов.
Герцог вздрогнул.
- Не смейте позволять себе таких вольностей в моем присутствие, граф.
- Benefacta male locata malefacta arbitror. Я не уважаю дворянина, если дворянин волочится за шлюхой.
Манеры графа, безусловно, были оскорбительны, но герцог не задумался над этим.
Какое-то время на маленькой, неприбранной площади было тихо.
В полнейшей тишине Наруто стянул с руки замшевую перчатку. В следующую секунду Тобирама вздрогнул от того, что она впечаталась в его лицо.
Граф совладал с собой и поднял перчатку.
- Если вы действительно искали со мной ссоры, - герцог сделал шаг вперед, взгляд его был прямым и уверенным, - я буду ждать вас за углом площади королевы Кагуи завтра в пять часов вечера.
Он хотел добавить к этому еще что-нибудь едкое и презрительное, но не придумал ничего. Его размышления прервал шорох и неожиданный звук голоса, мучительно выговаривавшего каждую согласную:
- Неужели милостивые господа забыли, что Его Величеством запрещены дуэли?
Никто не заметил, как Саске удалось подойти к ним так тихо. Наруто был готов держать пари, что Учиха крался к ним, словно восточный охотник, преследующий дичь.
Тобирама нахмурился.
Он сконфузился, и выражение замешательства на его лице легко можно было принять за гнев.
Саске внимательно, даже слишком пристально, оглядел Тобираму с ног до головы и заговорил вновь:
- Герцог, немедленно требуйте назад вашу перчатку, иначе граф Тобирама отнесет ее домой и будет хвастаться, что у него в друзьях есть порядочный дворянин.
Тобирама побледнел от оскорбления, в его глазах мелькнула ненависть настолько сильная, что Наруто невольно засомневался была ли это действительно она.
- Я разберусь с тобой позже... Учиха.
Он так выговорил последнее слово, будто оно означало какое-то прескверное ругательство.
- Только известите меня о вашем визите заранее, граф. Я попрошу моего слугу спрятать подальше весь дорогой фарфор.
Наруто заметил, что движения Тобирамы, когда он уходил, были исполнены резкости и нервозности.
Он оставил после себя крепкий запах крайне несчастного альфы, и герцог, начиная догадываться о причинах столь показательной ненависти к Саске, ему даже посочувствовал.
- Я ваш должник, - мягко улыбнулся Наруто, предлагая Учихе руку.
Саске смотрел на нее какое-то время, но так и не принял, просто следуя рядом.
- Вам следует взять несколько уроков красноречия, если не хотите остаться в дураках, герцог.
Наруто посмотрел на него и осознал, что не видел в жизни ничего прекраснее Саске Учихи на фоне осеннего сада.
Он тут же смутился и задушил в себе этот сентиментальный порыв, опасаясь как бы Саске не принял его за мечтательного тугодума.
- Вы чересчур пафосны, - вдруг заметил Саске снова с тем едва заметным акцентом, который невозможно приятно влиял на слух, - и старомодны.
Учиха предпологал, что герцог улыбнётся, но лицо Наруто оставалось серьёзным.
- Я ведь могу умереть завтра. А вы отказались опереться на мою руку.
- О каких глупостях вы только думаете.
Учиха был разочарован, однако на лице его эта эмоция никак не отразилась.
- Я почту за счастие умереть, защищая вашу честь.
"Как и честь любой омеги" хотел добавить герцог, но отчего-то промолчал. Он смотрел на собеседника, но по лицу Саске решительно ничего нельзя было прочитать.
Злился ли он или забавлялся провинциальной наивностью нового почитателя осталось загадкой.
- Я не нуждаюсь ни в чьем покровительстве.
Он кивнул в знак прощания и свернул в темную боковую аллею.
Наруто показалось, что она вела в тупик.
Глава третья, в которой Саске становится графом и замечает, что легче войти в покои короля, чем из них выйти.
Наруто закутался в плащ и осторожно продолжил свой путь. Длинные тени, отбрасываемые домами, скрывали герцога от посторонних глаз.
Площадь королевы Кагуи была совсем безлюдна в это время суток.
Киба прогуливался возле аббатства, заложив за спину руки. Наруто был счастлив, что он согласился быть его секундантом, хотя и не разделял убеждений герцога относительно Саске и омег в целом.
Тобирама и его секундант - некий граф Хаширама - еще не появились.
Вечернюю тишину нарушал только стук закрываемых ставней. На горизонте, аккурат по линии гор, полыхали остатки заката. Город погружался в сон, утопая в густой ноябрьской мгле, какую было не разогнать никаким светом.
- Э, смерть христова, держу пари, они подошлют к нам пару десятков убийц вместо честного боя, - Киба приветливо хлопнул Наруто по плечу и внимательно оглядел площадь.
- Если в нем осталась хоть капля чести, он явится сюда и ответит мне за оскобрление.
Инузука неровно усмехнулся и поправил шляпу.
- Тебе не стоило так открыто покровительствовать Учихе.
- Ежели это была какая-нибудь другая омега, я поступил бы также. Таков мой долг как дворянина.
Сзади послышались приглушенные шаги, и вскоре перед Наруто и Кибой из мрака предстали два человека. Тобирама был одет так, словно сразу после дуэли он собирался отправиться прямиком на бал. Хаширама Сенджу выглядел значительно скромнее, он держался уверенно, хотя, казалось, был чем-то очень расстроен.
Наруто знал, что Киба и Хаширама уже обсудили возможности примирения, но сошлись лишь на том, что обе стороны жаждали схватки.
- Итак, вы не собираетесь взять свои слова назад, граф? - герцог осознавал, что этот вопрос - просто дань правилам, ответ он знал наверняка, - Вы не желаете просить прощения?
Тобирама пожал плечами.
- За что мне извиняться перед вами?
- Извиняться я вас заставлю перед омегой, которую вы оскорбили в моем присутствии. Если будет нужно, я продырявлю вас шпагой в нескольких местах и притащу к нему силой.
Тобирама засмеялся, но смех его был мрачен и наигран. Узумаки вздрогнул, ибо на секунду ему показалось, что смеялась над ним сама темнота. Хаширама тоже почувствовал неприятную дрожь и отвел взгляд.
- Все, что я сказал об Саске Учихе, - правда, и я не намерен просить за нее прощения.
- Прекрасно, - холодно заметил Наруто, оголяя шпагу, - тогда я вас заставлю.
Они сошлись: герцог чувствовал, как уверено и крепко Тобирама держал шпагу. Лезвие было будто продолжением его руки, он фехтовал нескладно, но уверенно.
Наруто без труда отразил первые выпады, когда вдруг заметил, что Киба, стоящий неподалеку ощетинился и сделал несколько шагов назад.
- Черт побери!
За звоном шпаг Наруто не заметил шума, но теперь, когда они остановились, он слышал его отчетливо.
К ним стремительно приближались всадники, по предположениям герцога, их должно было быть около десяти.
Киба весь побледнел и ринулся вперед.
- Бесчестные негодяи, это ваших рук дело!
Хаширама смерил его спокойным взглядом и, немного погодя, ответил:
- Возмите свои слова назад, господин главный ловчий. Кто бы ни приближался к нам сейчас, это не наши знакомые. Наш род, если вы запамятовали, берет свое начало от третьего сына королевы Кагуи, и в нашей семье не принято нанимать убийц для тех, с кем мы и сами можем справиться без труда.
Всадники показались на площади, и Наруто с изумлением узнал в них королевских стражей. Их латы гремели в темноте. Во главе процессии на красивом, породистом жеребце, ехал Саске.
Узумаки, будучи ценителем хороший лошадей, осознал, что Учиха, должно быть, заплатил за коня никак не меньше двух тысяч золотом.
Саске был закутан в плащ, лицо его скрывала широкая, выполненная по последней моде, шляпа.
Он смерил присутствующих холодным взглядом и заговорил медленно, будто бы даже неохотно:
- Я ведь предупреждал вас, что дуэли запрещены Его Величеством. Это было недалече, как сегодня до полудня. Неужели вы запамятовали?
- Господа, - спокойно начал Хаширама, - здесь произошло недоразумение, мои...друзья просто сыграли шутку.
- Немедленно слезь с коня, когда разговариваешь с дворянином. Как ты смеешь?!... - лицо Тобирамы стало пепельным, черты заострились, он весь подобрался, словно готов был броситься и сорвать Саске с коня силой.
Учиха никак не отреагировал на приступ гнева и просто кивнул окружавшим его всадникам.
- Этих господ велено доставить к Его Величеству для выяснений истинных обстоятельств.
Наруто побледнел, когда стражники, спешившись, потребовали его следовать за ними. Он последовал к дворцу без возражений, в то время как Хаширама и Инузука явно колебались.
Их вели вдоль главной улицы прямиком в королевский дворец, и Киба молился, чтобы навстречу ему не попался кто-нибудь из друзей или, еще хуже, врагов.
Он совсем не хотел участвовать в этой интриге, развернувшийся вокруг самого скандального человека при дворе. Он не хотел слыть защитником Учихи Саске, по правде сказать, он терпеть его не мог.
Саске ехал впереди них, и Инузука с раздражением смотрел на мерное покачивание конского хвоста и ровную спину Учихи.
Наруто ничего не говорил, но Киба понимал, что он раскаивался в необдуманном поступке. Герцог никак не ожидал, что Саске действительно проследит за ними и вмешается в дуэль. Братья Сенджу что-то тихо обсуждали, и Наруто многое бы отдал, чтобы узнать, что они замышляли.
Участников несостоявшейся дуэли провели через боковой вход, затем по длинному коридору для прислуги прямо в тронный зал.
К величайшему сожалению Кибы, зал был полон людей. И появление четырех дворян в компании стражников и Учихи Саске произвело сильное впечатление. Все затихли, с жадным любопытством рассматривая новоприбывших. Неловкая пауза затягивалась.
Орочимару сложил руки на груди, требуя подойти ближе.
- Итак, мы слушаем ваши объяснения.
- Государь, - поклонился Хаширама, - вы стали жертвой заблуждения...
Он хотел сказать что-то еще, но замолчал, просто смотря государю в глаза.
- Так была ли это дуэль, господа?
- Нет, - быстро ответил Тобирама.
- Да, - невозмутимо перебил Наруто.
Король с удивлением посмотрел на герцога и какое-то время обдумывал сказанное.
- Из-за чего же состоялась дуэль, господин Узумаки?
- Ваше Величество, - вмешался Тобирама, - это не стоит вашего внимания, я лишь случайно наступил...
Наруто посмотрел на Тобираму так мрачно, что он невольно запнулся и сбился с мысли.
Герцог не говорил ничего.
- Мы желаем знать истину, - напомнил король, - ваш король ждет ответа, господа.
- Прошу прощения, Ваше Величество, но мои понятия о чести не позволяют мне раскрыть вам тайну этой дуэли.
Наруто мысленно похвалил себя за грамотный и тактичный ответ. Он часто испытывал трудности, связанные с умением внятно и вежливо изложить мысли.
Орочимару внимательно посмотрел на него и тонко, неприятно улыбнулся.
- Стало быть...речь идет об оскорблении омеги.
По залу прокатился рокот вздохов и удивленных возгласов. Саске равнодушно сносил направленные в его сторону любопытные взгляды.
- Мы правы, господин граф?
Тобирама молчал дольше, чем это положено при ответе государю.
- Я не считаю правду оскорблением.
Настороженность короля постепенно сменялась гневом.
- Имя омеги, которую вы защищали, герцог.
Наруто спокойно снес тяжелый взгляд короля и ответил:
- Это не имеет значение, Ваше Величество. Любую омегу я защищал бы также. Это мой долг, как дворянина,
- Учиха Саске, - сказал Тобирама, прежде чем успел подумать.
В зале наступила тишина. Первым заговорил Наруто. Он понимал, что не имел права говорить без разрешения, но смолчать не смог.
- Граф Тобирама не принял бы вызова от господина Учихи, так как считает это ниже своего достоинства. Я взял на себя смелость вступиться за него.
Он не опустил голову в поклоне, хотя этикет того требовал.
Король был зол, и Тобирама подумал, что ситуация развернулась не в его пользу.
Напряжение возрастало, а Орочимару все также не говорил ни слова. Осенний ветер из приоткрытого окна задувал свечи. Быстрая огненная дрожь гипнотизировала, и Саске никак не мог отвести взгляда. Он стоял у стены, рядом с последней картиной Сая, художника эпохи короля Яхико Доброго, и спокойно ожидал развязки. Наруто не стал тешить себя надеждой, что Учихе интересна его дальнейшая судьба, вероятно, Саске просто было любопытно, чем закончится дело, уже успевшее наделать шуму.
- Раз так... - Орочимару усмехнулся и выдержал паузу, - мы повелеваем даровать Учихе Саске дворянский титул и землю к востоку от Летней резиденции. Отныне граф Учиха сможет сам отстаивать свою честь на любой дуэли, которую только пожелает затеять.
Саске переставая опираться на стену, но так и не потрудился поклониться. Личное разрешение на дуэль его нисколько не впечатлило, как и королевская милость. Он был и так чересчур избалован ею.
Дворяне пораженно ахнули.
- Проклятый миньон, - Тобирама едва сдерживал ярость, Хашираме пришлось слегка тронуть его за плечо, дабы он не натворил глупостей.
Король улыбнулся и велел продолжать вечер, давая придворным время вдоволь насладиться обсуждениями последнего происшествия.
Наруто добился разрешения отправиться к себе, дав слово чести, что не будет больше искать с графом Тобирамой ссоры. Когда герцог проходил мимо Саске, он заметил в его глазах только бесконечную злость.
Узумаки задумался о том, что для Учихи новая милость, вероятно, означала только то, что он обязан ее оправдать, и не только в постели. Саске был глазами и ушами короля при дворе, именно поэтому он нажил себе сторонников и врагов, но не друзей.
Наруто решил, что хотел бы видеть Саске своим другом.
Приказ об отдаче в распоряжение графа Учихи нового участка земли король подписал сразу же после вечера в своих покоях. Он медленно отложил перо и откинулся на спинку кресла, расшитую гербом королевской семьи.
Саске сидел позади на кровати. Шелковый ночной халат совсем растрепался и не скрывал ни белого шелка нижней рубашки, ни длинных бледный ног.
Учиха поднялся и, не утруждая себя соблюдением правил приличия, отправился к выходу из королевской опочивальни.
Орочимару посмотрел ему вслед, с интересом наблюдая, как граф дергает на себя ручку двери - она не поддалась.
- Саске.
Саске смотрел перед собой на украшенную резьбой дверь, а затем медленно развернулся.
- Почему бы вам какое-то время не побыть моим гостем? - Орочимару сделал к нему шаг, - я приказал Суйгетсу принести все необходимые вам вещи.
Граф не отвечал. Лицо его было бесстрастно.
Орочимару подумал, что именно восхищает его в этом мальчишке: его дерзкое поведение или, быть может, холодность, которую так легко выбить из него парой неосторожных касаний между ног. Это не играло важной роли, король не привык отчитываться за свои действия даже перед самим собой. Королевская казна была полна золота и драгоценных камней, так почему он не может позволить себе подарить несколько ничего не значащих фамильных драгоценностей этому юноше в награду за его верность?
Саске точно усмехнулся бы, если бы узнал, что государь ставит его имя в одном предложении со словом "верность".
Орочимару отнес Учиху обратно в постель на руках и покинул его лишь когда часы показали одиннадцать. Его Величество медленно поднялись, самостоятельно надели ночной халат и удалились в кабинет.
Короля часто мучила бессонница, и он оставлял Саске в одиночестве, отправляясь в смежную комнату, где мог писать или читать что-то до самого рассвета.
Сразу после ухода Орочимару, в комнату проскользнул Кабуто, невзрачный сын лавочника, лет двадцати пяти от роду. Его привезли из свободных северных земель, где он занимался врачевательством. При дворе короля Орочимару Кабуто еще пять лет назад удостоился титула лучшего лекаря. Саске еще помнил те времена: это были его первые дни в чужой стране, вдали от праха родных, вдали от руин старинного родового поместья.
Учиха ненавидел Кабуто, но ненавидел холодно и терпеливо. Как ненавидят за старые обиды, которым не существует прощения. Он ненавидел его больше, чем Орочимару и больше, чем предателей, обрекших его страну на рабство.
Придворные омеги любили проводить время в обществе Кабуто, так как он гадал на картах и читал по линии рук. Дворяне вели себя с ним высокомерно, но и со снисхождением, как относятся они обыкновенно ко всем талантливым людям без благородного происхождения.
Кабуто был и слугой, и врачевателем, и алхимиком, и доносчиком, и черт его знает, кем еще.
Он был холоден и опасен, равнодушен к чужим страданиям и радости - такими бывали только беты. И Саске ненавидел бет за одно то, что Кабуто имел несчастие быть бетой.
- Добрый вечер, господин граф. Как ваше самочувствие?
Саске медленно опустил руку на вазу из тончайшего розового фарфора, развернулся - и ваза со свистом впечаталась в оконную решетку в нескольких дюймах от лица королевского лекаря.
- Минуло уже два года, а вы все гневаетесь на меня. Как я должен доказать, что не имею к случившемуся с вами несчастью никакого отношения?
- Убирайся вон.
Тон его был спокоен и ровен.
Кабуто убирал со стола, не удостоив слова графа должным вниманием.
Саске пробовал на прочность оконные решетки - привычка, от которой он не смог избавиться. Решетка поддалась, и он смог глотнуть чистого осеннего воздуха. Земля была далеко.
- Я надеюсь, вы не собираетесь совершить побег, спустившись вниз по связанным простыням? Слыхал я про одного такого беднягу. Бегство было полным, - Кабуто усмехнулся, - тело покинуло темницу, а душа - тело.
Учиха закрыл окно и сказал значительно более властно:
- Я сказал тебе оставить меня.
Кабуто приоткрыл дверь.
- Надеюсь, эта неприятность двухгодичной давности сотрется, наконец, из вашей памяти. Нам выгодно быть друзьями, дорогой граф. Подумайте над этим..
"Как бы не так" - тень злой насмешки пробежала по лицу графа, когда он провожал королевского лекаря взглядом.
Дверь вскоре закрылась, и Учиха остался один на один с темнотой. Он глубоко вздохнул и погрузился в сладостные мысли о возмездии. Он окунался в них с головой, его воображение рисовало ему страшные и заманчивые картины.
Ведь Саске больше не тот одиннадцатилетний мальчик, иногда взывающий к богине Ненезиде. Скоро его собственное имя станет аллигорией мести.
Этим предчувствием граф упивался, как упивается безнадежно пьющий человек чашей дешевого вина, утоляющей жажду, но не приносящей облегчения.
Он смог услышал поспешные шаги за дверью и грубый лязг ключа - Кабуто запирал дверь на все четыре поворота.
Продолжение в комментариях.